* * *
Ни в чем земном не разуверюсь,
И уходя не прокляну.
Положенное отболею,
Признаю за собой вину.
И может гулкий гром отвесный
Мне ниспошлет пророк Илья, —
Предстану пред Судьей Небесным,
Из глаз потоки слез лия.
И все слова Судьи приемля
Я тоже выскажу свое:
«О Господи, люблю я землю!
Люблю, как любишь Ты ее?»
* * *
Сегодня солнце изменило,
Сегодня солнце не взошло.
С утра печален вид залива,
Залив уныл и отрешён.
Унылы и дорожки сада,
Наклон цветов, а так же трав…
Сегодня туч взошла армада
И дождь грозил прийти с утра.
* * *
Поэтики причиндалы –
И это не самоцель,
К чему о ней споры, скандалы,
Неприязнь злая в конце.
Глубинное, новое выследи,
На свет, поднимаясь со дна…
Поэзия служит мысли,
И чувств королева она.
* * *
Такое вот соображение
Ложится стойко на умы:
У нас одни предположения –
Всё потому, что люди мы.
* * *
Рушились империи
Возникали снова.
В единение верили
Люди, что плохого?
Мира, понимания
Не было и нету,
К ним одно желание
Бродит по бел-свету.
Как обычно дробимся,
Лезем в катакомбы,
Камни шлём и дротики,
Вакуумные бомбы.
Обособясьмаемся,
Ищем, как бы слиться
С бывшим не товарищем –
Жёлтым, бледнолицым.
Так оно и вертится,
Страсть неизгладима.
Но, однако, верится –
Будет мир единым.
* * *
Душе, конечно, надо много –
Но вот толчётся у порога
Привязанная к плоти,
А та полётов против.
* * *
Густой в лесу подлесок –
Стволам матёрым месть;
Да, тесно, очень тесно
От тонкостволья здесь…
Вот так и в жизни бьёшься –
Теснины прёт оброк;
Насена клок нарвёшься,
А то на вилы в бок.
То тот, то этот высох –
Борьба вершит подъём.
Подлесок выше, выше,
Деревьев меньше в нём.
* * *
А наш пытливый разум
Ограничением связан.
Судьба так повелела -
В рамках быть предела.
* * *
Ты бросаешься в море услады,
Ты не видишь за этим утраты.
Ты с желанием своим не сладишь.
Ты не скажешь себе: А куда ты?
Но когда-то приходит прохлада,
Добавляет сомнения доли.
Понимаешь – покаяться надо,
Не хватает ни силы, ни воли.
* * *
Рыдает потёртая скрипка
Пока не отрыт овражек
Телу. Пройдём скрытно,
Потёртость свою не покажем.
* * *
Строятся, рушатся стены
На протяжении лет;
Так и живём с тем мы –
Ибо другого нет.
Войны, болезни, старость
Пули, разящая сталь.
Только одно осталось –
Жертвой однажды стать.
Так оно – не иначе,
Вход лишь в одну дверь.
Глупо, когда плачем
Перед лицом потерь.
* * *
А сладость кого ни приманит? –
Сумеет раздеть до гола.
Сначала дурные желания,
А после дурные дела.
* * *
Неяркие лугов цветы
Иные их не замечают,
Их тихо ветерок качает,
Их мочит дождик с высоты.
* * *
Детство – в мечтах и надеждах.
Юность – в просторах любви.
Слово тёплое – нежность,
Тёплого много вдали.
Кончится яркое лето,
Ветры затеют спор.
И затеряются где-то.
Нежность, надежда, простор.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Стыд- - Eduard Schäfer Я не упоминал в страничке знакомства со мной, что моя христианская
жизнь была похожа на скалистые горы, где всё и прекрасные вершины и
смертоносные расселины.
Так получилось, что момент своего " обжигания " я не осознал, считая,
что это Бог меня оставил...
В общем, я оказался,как бы не было мне больно это писать, в тюрьме.
Мне дали 6-месяцев, из которых я отсидел, по милости Божией только
3 месяца. В момент моего заключения я всё осознал, понял все свои
ошибки, а самое главное я ещё крепче полюбил Бога.
У меня было много знакомств с заключёнными, я честно им рассказывал
о себе и моих отношениях с Богом,после этих бесед многие стали тянуться к Богу, к поиску истины...
Однажды, будучи уже долгое время на свободе, я поехал с братьями
отвозить одного гостя в другой город, в тот в котором я сидел, не
заметно для себя ,я оказался в районе , который прославился своей
преступностью. Мы вышли из машины, чтобы проводить брата до дома,
на какое-то время мы остановились и краем глаза на углу улицы, который
оказался "точкой" я увидел, парня с которым был в одной тюрьме,
он был "дилер". Он стоял, вид его был измучен, он смотрел в мою сторону, ища моего взгляда, видно, что он хотел со мной поговорить,
но я молча отвернулся, потом мы сели с братьями в машину...
Приехав домой я открыл Слово Божие, мне открылись вышестоящие места песания, я упал на колени долго рыдал и каялся.
Я был много раз в том городе, в том районе, но того человека я больше
не видел, и если бы Господь дал мне вновь с ним встречу, подойдя к нему, в первую очередь я бы сказал:" Прости меня, Гена..."